Тип воспитания отца

По-разному относятся отцы к своим детям в этих семьях. Роль наказания, особенно физического, значи­тельно выше в западных патриархальных семьях, чем в восточных. Связь с детьми — от почти полного пре­небрежения ими, как в традиционной мексиканской семье, до внимания и постоянной заботы — в герман­ской. Однако во всех случаях есть одна общая черта: отец находится на недосягаемой высоте для ребенка, их отношения строго вертикальны, отец — прежде всего авторитет, прообраз и олицетворение той власти, кото­рой ребенок беспрекословно будет подчиняться, когда вырастет и сам станет отцом.

Переход к капиталистическому способу производства ознаменовал собой первый удар по традиционной семье. Юридическое выражение это получило, в част­ности, в законодательстве Великой французской рево­люции, которое освободило отца от всякой ответствен­ности за содержание семьи (в этот период, между про­чим, резко повысилась детская преступность). На раннекапиталистических фабриках и заводах женщины подвергались изнурительной эксплуатации наравне с мужчинами; широко использовался и детский труд. Это делало разделение семейных ролей на мужскую и жен­скую формальным и в какой-то мере приближало ре­бенка к отцу. Однако это своеобразное равенство поло­жения мужа и жены в пролетарской семье было равен­ством в горе и нищете и вело в конечном счете к рас­паду семьи. Разложение родительско-детских отношений в условиях развивающегося буржуазного общества луч­ше всего, пожалуй, было показано великим Золя в его романах «Жерминаль», «Западня».

По мере улучшения материальной стороны жизни ра­бочих индустриальных стран, развития законодательст­ва, запрещающего детский и ограничивающего женский труд, положение отца и матери в отношении детей вновь стало асимметричным. Традиции патриархальности, под­черкивающие значение отца как главы семьи, кормиль­ца и защитника, и матери как хранительницы очага и воспитательницы детей, за это время не были забыты. Они сохранялись в первую очередь в крестьянской сре­де и в какой-то степени могли быть восстановлены. При этом, с одной стороны, отец получил возможность об­щаться с детьми вне работы: играть с малышом, во­зиться с дочерью — тогда как раньше отец был глав­ным образом воспитателем сына и то лишь с того мо­мента, когда сын становился достаточно взрослым, что­бы продолжать отцовское дело. С другой стороны, именно эта функция отца в воспитании мальчика, функ­ция, выражающаяся словами «делай, как я» (вспомним единство ролей Отца и Учителя в патриархальной культуре), — эта функция в развитых обществах

XX века

явно утеряна.

Отец уже не является наставником сына, бережно направляющим его еще нетвердые шаги по пути своего ремесла — будь то охота (в примитивном обществе), крестьянское дело (в «классической» патриархальной культуре) или рабочая профессия (в обществе разви­вающейся индустрии). Сейчас отец (рабочий или служа­щий) отделен от ребенка. Он целые дни проводит «где-то там», на работе, причем эта работа — какая-то ми­стика, что-то для ребенка совершенно непонятное, не имеющее ни цвета, ни запаха. В школе ребенок учится совсем не тому, чем занимается его отец; классическая преемственность «сын — наследник моего дела» ушла в прошлое; разрыв между ролью Отца и ролью Учителя стал очевиден. В той же мере роль Отца полностью утратила и присущие ей ранее черты Вождя. Характер­ная для современных культур демократизация всех форм общественной жизни (в том числе и семейных отноше­ний) сразу обесценивает дисциплинирующую функцию отца в семье, уменьшает значение наказания как спе­цифически мужского средства воспитания.

Знаменитый американский психиатр Э. Фромм, ав­тор переведенной у нас недавно книги «Быть или иметь», анализируя традиционную семью, выделил отцовский и материнский подходы к детям как два принципиально разных типа любви. Отцовская любовь требовательна. она стремится к справедливости, к тому, чтобы любить ребенка в соответствии с его заслугами — не больше, но и не меньше. Материнская любовь слепа и не знает справедливости. Мать любит ребенка только за то, что он существует, за то, что он ее ребенок. Она не требует никаких заслуг; красивый и урод. умный и бестолко­вый, трудяга и лентяй — все в равной мере достойны материнской любви.

Больше по теме: